Продолжение темы «Наука как феномен культуры»

Лекция 3
14-10-2015
Продолжение темы «Наука как феномен культуры»
В прошлый раз мы говорили о том, что была скрытая фаза развития науки, ювенильную - где эстафета от Коперника до Ньютона.
Затем мы говорили о зрелой фазе науки – 19 век – там формировалась научная матрица, которая до сих пор лежит в основе нашего и иных классических университетов. Учёные в это время становятся служащими – они получают ЗП.
В постклассический этап у ученых появляются оплачиваемые заказы на разработку новых технологий и на исследования вообще. Но между двуся войнами наука довольно быстро «сконцентрировалась» на военных разработках – химическое оружие, гаубицы и т.д.
Уже в Первой мировой стала применяться наука. То есть наука пошла «куда-то туда», а не к «общечеловеческим идеалов». Данный подход ученых в производственную сферу обломал в каком-то смысле надежды многих философов – то есть наука стало в каком-то смысле товаром, несмотря на то, что вроде как знания нельзя продать, не оставив их при этом себе. Так как наука не сапоги, то читалось, что превратить её в обычный товар нельзя.

В наше время наука стало доминантной культурой – она культивируется в различных обществах. Наука – десакрализованное знание, она ни с кем не конфликтует. Наука интерсубъективна – поэтому она прививается везде.
Как говорил, что один студент – некоторые девушки говорят, что «даром ничего». Так и научные открытия стали «секретить», а шпионы начали их красть. То есть интерсубъективность была «подрезана».
Виннер (создатель кибернетики) говорил, что ему тоже предлагали работать в военном институте, но он отказался, хотя многие из его знакомых пошли - но он не стал работать в этой области. Первые системы с обратной связью – это локаторы, системы автоматического наведения ПВО.
После 2-ой мировой войны зарождается т.н. новая «Больная наука». Америкосы запустили т.н. «Манхэтэнский проект» - начали готовить атомную бомбу, эти исследования потребовали огромных вложений и построения колоссальной инфраструктуры – более 10 000 т.н. «научных работников» приняли участие в этом проекте. Секретность проекта тоже была крайне высока.
В классической науке были гении – люди, которые были сильны в разных областях, обладающие «универсальным знанием». Сегодня же узкие специалисты , часто (в какой-то мере) не совсем иногда до конца понимают чем именно занимается проект (хотя это не умоляет их интеллектуального уровня – просто речь идёт о значительно узости направления).
В Манхэтэнском проекте впервые так ярко показал сочетания гос. Проектов с наукой – и ученые поняли – что именно там то и спрятаны самые большие деньги. Аналогичные примеры конечно были и в СССР (на этом до сих пор стоят все наши Российские технологии – космос и мощные военные разработки). Надо понимать, что в большой науке также имеет место и «кумовство» - в разных странах, то есть не всё объективно.
Признаками Большой науки являются: изрядные масштабы – большие деньги, куча людей и т.д.
Сегодня примеры таких проектов: расшифровка генома человека, проверка теории Первичного взрыва (Андройный коллайдер) - там должен наблюдаться распад протона. Кстати, в этом смысле современная физика давно наблюдает то, что вообще напрямую «не наблюдаемо», многое можно наблюдать лишь косвенно – в экспериментах. Физики смело вводят ненаблюдаемые объекты – просто исходя из теории.
Ещё в 1960-х годах существовали две «Большие науки» - в СССР и США, а вот в Европе отдельные страны «потянуть» такое не могли.
В коллайдере скидывались - Германия, Франция и Швеция.
Эра большой науки характеризуется связью с политикой, ученые подыгрывали этой связи – они говорили, что надо кормить не только армию, но и ученых – чтобы всё это дело «придумывалось». Возникают специальные полит. Институты которые заведуют развитием национальной науки – например космос в современной России (хотя сейчас они и «подрабатывают» запуском спутников - всё равно это мелочь в сравнении и государственной поддержкой).
Наука начинает подпадать под лозунг «наука везде» , «знания прежде всего» и т.д. Сейчас намечается обратный процесс – возврата ученых на «европейских» условиях (хотя пока это не особо успешно всё ,но тем не менее – стараются привлечь «интеллектуальных эмигрантов»).
Биологи говорят, что виды реализуют определённые тактики – например агрессивно подчинять себе пространство – как львы, или - совершенно другой способ – «скрытая тактика» - приспособление к жизни в особых условиях, но для этого нужно быть особенным животным. Пример - верблюды, они могут есть колючку и долго не пить. Во какая тактика!
Ещё есть тактика - «примазывания», жить за счет более крупных животных – как шакалы вокруг львов (и вообще – все падальщики), они живу, пока живет иной сильный большой вид.
Сейчас наука реализует тактику львов – просто захватывает «флаг за флагом», наука не встречает сопротивлений.
Кстати, гуманитарная наука не так интернациональна. Правда, тут следует из «гуманитарных» выделить социальные науки, которые всё же (хоть и не имеют почти «формул») очень похожи на естественные.
Сейчас будем разбирать – как наука себя рекламировала, чтобы «укрепиться» в обществе.
Как бы не менялась история продвижения общества – наука всегда с ювенильной стадии пыталась доказать всему миру, что она «добро и благо» для человечество, «прикол» в том, что это «добро и благо» каждый раз предсталялось то как просвещение, то как производственная мощь, то как военная сила (добро для отечества) – которые разные аспекты, но все положительные.

В ювенильной стадии (детской), когда наука была далека от приложения….
В любом виде деятельности есть некая идеология, которая как бы защищает свои интересы перед остальным обществом (да и перед самими собой с позиции этого общества). Маркс впервые ввел понятие идеологии как «корпоративную» систему ценностей- то есть систему, которая защищает интересы определённого класса.
Одним из виднейших деятелей 19-20 века Мангейм (шведская фамилия) – также говорит о «корпоративности» идеологии.
После создания ООН появляется всемирная научная организация и т.д. Первая известная тактика – тактика социального нейтрализма – её защищали виднейшие естественники знаменитой Королевской академии - они опирались на работы Френсиса Бэкона (английский философ) – в его работах о зарождающейся науке говорилось, что её надо поддерживать и защищать (правда надо помогать только «пчёлам» - см. пред. лекции).
Нейтрализм Бэкона заключался в том, что не стоит бояться науки – она никого не заденет и никому вреда не принесёт. Ведь науку-то побаивались – мало ли что там «откроют». Наука старалась бороться с невежествами и предрассудками - но сейчас одного этого не достаточно, одновременно развивается и практика.
Вторая линия Бэкона была в том, что наука – это сила, которая жутко полезна для государства. Маркс же уточнит в последствии, что это «производительная сила». Бэкон также говорит, что религия не должна вмешиваться в религиозные споры.
Наука позиционируется как нечто отдельное от политики, религии и т.д. (хотя на самом деле, конечно, на практике эти связи и противоречия есть и всё намного сложнее).
Данный подход – концепция двойственной истины, её автор - арабский мыслитель, говорил, что «философы» имеют право на свою истину.
Вторая тактика – конфорзмизм (приспособление). В этом смысле и Бэкон говорил, что наука не призывает к разрушению чего-то иного, а создаёт своё. То есть речь шла о «параллельности» между наукой и религией – этот «режим совместимости» позволил на начальном этапе ужиться религии и науки.
Затем была тактика «функциональной автономии» - время шло, а никаких супероткрытий не происходило – страшные болезни побеждены не были, физический труд оставался и т.д. – во много и потому что в начале наука была во многом теоретической – тогда чтобы спасти ситуацию снова вспомнили о первой проекции – о том, что наука есть свет, вторую проекцию – практическую они не отвергали, но и не подтверждали - т.к. ничего особенного к предъявлению обществу не было – стали говорить, что наука должна быть «оплачиваемой, но свободной» - возник термин «академическая свобода» - то есть тема выбирает сам ученый и оценивают его труды также ученые, - эта тактика поддерживала такую вот «теоретическую» науку + параллельно шла реформа образования – университеты в основном были теологические.

Между мировыми войнами Джон Бернар пропагандировал тактику социальной полезности науки – он успел съездить в 30-е годы в Россию – тут его сводили по нужным местам и он приехал отсюда весьма оптимистично настроенным – типа «во как поддерживают науку в СССР!» - подобного же он добивался от своего британского парламента, в то время ни у кого более 5% на науку. Ученых же он призвал активно «внедрять» свои методы везде и всюду – то есть он обратился к недостаточно развитой в тот момент второй проекции науки- практической.
Далее идёт этап экспансионистской тактики науки – наука становить мощнейшей культурой, она называет себя общей для всех народов и «прет везде». Наука - интернациональна.
Ученые уже не говорят, что наука должна быть нейтральна к каким-то спорам. Начинают создавать т.н. «модели демократии» (научные). Некоторые стали говорить ,что ученым надо поручить разработку новой этики – которые ряд науных сотрудников начали «терять берега».
Сегодня в науке появилось масса этических проблем – клонирование человека и т.д. Наука начинает залезать людям в постель – теперь её флаг «мы везде» (ограничение Бэкона начинают забывать).
Но не всё так безоблачно , так например гуманитариев отодвинули от кассы. Так совеременная наука «в одной руке держит пенецилин ,в другой – атомную бомбу». Как сказали физики взрывающие атомную бомбу: «какая мощь! какое пламя! - вот она - цепная реакция, внатуре!» =)))
(конец лекции)